Я стону громче, все мои нервы почти осязаемы, что заставляет меня сделать мысленную заметку, чтобы спросить, что за штуку Ксавьер носит с собой в карманах. Что бы это ни было, оно приносит мне душевный покой, удовольствие и ощущения, которых я раньше не испытывала.

Я наклоняю голову, закрывая глаза.

— Нет, Меллилла, — хрипит он. Его большой и указательный пальцы захватывают мой подбородок, возвращая меня назад и мои веки открываются. — Смотри на меня, когда будешь кончать. Мне нужно увидеть любовь в твоих глазах. Мне нужно увидеть, что ты чувствуешь ко мне.

Его лоб касается моего, глаза смотрят в одну точку.

— Черт возьми, — стонет он громче, давая мне таким образом понять, что он тоже почти у цели. Я тянусь к его руке и переплетаю свои пальцы с его. Он делает то же самое с другой рукой, и мы соединяем их.

Мои движения замедляются, потому что впервые меня волнует не столько то, как закончить, сколько то, чтобы этот момент продлился. Эта связь — как бы она ни возникла. Это тот Ксавьер, в которого я влюбилась. Тот, кто уделяет мне все свое внимание, показывая, что ему не все равно, что он рядом.

— Я люблю тебя, — говорю я и прижимаюсь губами к его губам. Он не ждет и двигает губами.

Весь воздух покидает мои легкие с еще одним глубоким движением его члена внутри меня, и я кончаю на Ксавьера. Через пару секунд он оказывается рядом со мной. Его горячая сперма выливается внутрь, доводя меня до края.

Я останавливаюсь, продолжая держать его член внутри себя.

Ксавьер притягивает меня как можно ближе. Мои сиськи прижимаются к его груди, наши руки по-прежнему переплетены по бокам. Мои ноги обхватывают его талию. Лица в миллиметрах друг от друга.

Я тяжело дышу. Он тоже.

— В тебе есть что-то, что я боюсь потерять, — говорит он. Мое сердце учащенно забилось при этих словах. — Потому что я точно знаю, что не найду этого ни в ком другом. Это есть только у тебя.

Сглатываю, заглядывая глубоко в его глаза. Я хочу спросить, что это такое, но Ксавьер видит это по моему выражению лица.

Он мягко улыбается, убирая прядь моих волос за ухо.

— Верити (прим. истина).

Внезапно я забываю, как дышать. Мои глаза наполняются слезами, которые я не могу контролировать. Они текут по моим щекам. И я чувствую себя глупым ребенком, который не знает, что значит держать себя в руках. Эмоции переполняют меня и выходят наружу.

Затем Ксавьер ухмыляется. — Ты — маленькая трагедия, не так ли? Сломанная до невозможности. Потерянная, не имеющая выхода. Точно так же, как я впервые увидел тебя. Просто тогда ты еще не осознала этого.

Это не должно принижать меня. Неважно, звучит ли это так. Он прав. Всю свою жизнь я не знала, кто я. Я жила, чтобы угодить своей семье. Быть хорошей дочерью и сестрой. И это никогда не срабатывало. Внутри меня постоянно что-то ломалось. Вот почему Ксавьер в конце концов нашел свой путь. Он видел все это, и он никогда не позволял мне чувствовать, что я не имею значения во всем этом хаосе, которым является моя жизнь. Дело в том, что вместе нам не намного лучше.

Мы лежим в постели.

— Оставайся со мной, — шепчет он мне на ухо, убирая волосы с моей шеи. Я чувствую, как его торс прижимается к моей спине, и мурашки бегут по позвоночнику, как будто меня как минимум ударило током. Мои щеки становятся теплыми, и впервые я радуюсь своему цвету лица, потому что он не видит. Он бы непременно использовал это в своих интересах.

— Мы — хаос, Ксавьер, — шепчу я, откинувшись назад. Запах его одеколона обволакивает мое тело, как комфортное одеяло. Почему он так сильно влияет на меня, но играет на моих чувствах, как на чертовой скрипке? Он токсичен. Мы токсичны.

Сейчас даже больше, чем когда-либо, потому что у нас есть общий секрет.

Мы разделили эту ночь.

Его пальцы пробираются по моей талии, впиваясь в кожу. Он тянет меня в другое измерение, где время замирает, а сердце перестает биться только для того, чтобы я успела почувствовать все это до того, как момент изменится. Потом я чувствую, как воздух вокруг меня испаряется, и я не могу дышать. Потому что он душит меня, и я ненавижу это.

И я люблю его.

И я не могу сказать «нет», потому что сделаю это против своего сердца.

Так может, это я больная? Может, мне нужна терапия. Он знает, что делает, и делает это намеренно. Я знаю, что он делает, и действую вопреки своему здравому смыслу.

— Может быть, нам всегда было комфортнее в хаосе, — говорит он мне. Его губы пробежались по мочке моего уха. — Молчи сейчас. Так все будет проще.

Это облегчит его игры разума.

Его контроль надо мной.

И я больше не хочу бороться с ним.

Он притягивает меня в свои объятия, прижимая к себе. Он снова собирает все мои сломанные части вместе. Пусть даже на один-единственный миг.

ГЛАВА 23

Тея

Я официально начала чувствовать себя лишенной сна, и это для меня предельный минимум. Даже будучи студенткой юридического факультета, мое беспокойство никогда не поднималось до такого высокого уровня, как в эту ночь. В течение дня я ловлю себя на том, что оглядываюсь за спину, чтобы посмотреть, не сплетничают ли другие о Сэмюэле и не решил ли полицейский допросить кого-нибудь из нас.

Я плохо сплю, если вообще сплю. Большую часть ночи я просто лежу с закрытыми глазами, надеясь, что хоть одна часть моего тела будет настолько измотана, что сдастся и поможет мне уснуть. Но этого не происходит.

Ксавьер крепко спал всю ночь, а мой разум был сосредоточен на том, чтобы слушать его спокойное дыхание, а не на том, чтобы заснуть. Голова у меня раскалывается, и когда мои руки начинают трястись, я понимаю, что то, что он дал мне вчера, выветривается.

В четыре часа утра я сдаюсь.

Я медленно встаю, чтобы не разбудить Ксавьера, по крайней мере, его не мучает чувство вины, надеваю его серую толстовку и свое нижнее белье, которое нахожу на полу. Молча, я выхожу из спальни и прохожу в маленькую гостиную. Она выглядит как крайне бедная версия студенческого общежития: диван, кресло и маленький журнальный столик посередине. Больше ничего. Здесь даже нет книг, разбросанных повсюду, как это обычно бывает в нашей с Уиллом квартире. Нет ничего даже отдаленно личного, например, семейных фотографий.

Услышав тихое жужжание, я поворачиваю голову. На диване мигает телефон Ксавьера с сообщением. Еще очень рано, поэтому мне становится любопытно, кто может писать ему в такое время. Я подхожу и нажимаю на экран. Там несколько сообщений от Элиаса и одно от кого-то по имени Чарли.

— Почему ты не спишь? — Голос Ксавьера заставляет меня подпрыгнуть. В тишине, окружавшей нас, я должна была услышать его шаги. Но я не услышала.

Он смотрит на меня, потом на свой телефон, который снова мигает.

— У тебя довольно много сообщений, — говорю я ему вместо ответа на его вопрос. Он выхватывает телефон, разблокируя его. — Почему Элиас пишет тебе в четыре утра?

— Он больше, чем раньше, волнуется из-за ситуации с Сэмюэлем, — говорит Ксавьер, и мое сердце учащенно бьется. — Очевидно, полиция начала допрашивать людей, с которыми у него были супервизии в этом году.

Мои глаза расширяются. Я знала, что они все еще были рядом, разговаривали со студентами и профессорами, но я не знала об этом.

Ксавьер понимает мой страх. Он бросает телефон обратно на диван и сокращает расстояние между нами. Его руки крепко обхватывают мое тело. Я прячу лицо у него на груди, вдыхая его запах, который всегда успокаивает меня.

Он целует мою макушку.

— С тобой все будет хорошо, Тея, — шепчет он. Но мне от этого не легче. Я ненавидела Сэмюэля, но он был человеком. Живой, дышащий человек, который не заслуживал такого конца, который он получил.

— Я не понимаю, что со мной не так. Почему это так сильно на меня влияет.